Сперанская Н. Платонополис. Государство метафизиков

С чего начинается восстание против современного мира? С трансцендетного действия, со способности это действие совершить. Подлинные вожди, по словам Эволы, не замедлят придти, когда появятся обособленные, дифференцированные люди. Без них невозможно создание Платонополиса, города философов. Когда не стало воинов, остались солдаты. Когда государство охраняют медные или железные стражи, государство гибнет. Те, кто созданы с примесью меди, должны заниматься простым ремеслом, те, кто созданы с примесью серебра – быть стражами, и только философы, созданные с примесью золота, становятся правителями.
Важно заметить, что Генон считал Платона не философом, а именно метафизиком. Так не пришло ли время создания не государства философов, а государства метафизиков? Мы заставим замолчать всех, кто на протяжении веков отзывались о Платонополисе как об утопии, не желая признавать, что Платон дал точное описание традиционного общества. Строго говоря, Платонополис является его реставрацией.
Бесспорно, что государство, о котором мы говорим и которое мы создаём, возможно при одном условии: создании его в узком кругу людей обособленных, чей вызов выражается не в криках и бесполезных призывах, а в полном безразличии к внешнему миру и его законам, равнодушии, равносильном проклятию. Только строгая ориентация на вертикальное, духовное измерение – тех, кто населяют Платонополис, делает его городом, являющимся точной копией Небесного Царства. При соблюдении этого условия, Небесное Царство сойдёт на землю, и тогда земная власть станет властью божественной.

Дугин А. Христианство и неоплатонизм

Неоплатонизм является той интеллектуальной средой, в которой происходило формирование христианского богословия. Неверно сводить неоплатонизм лишь к Оригену или Дионисию Ареопагиту, а также к христианской мистике. Это намного больше. Именно христиански понятый неоплатонизм лежит в основании концептуального аппарата всей Никейской догматики. Поэтому знакомство с неоплатонизмом как философией, а также образом мысли и даже образом жизни, христианину абсолютно необходимо.
Неоплатонизм относится к Православию различным образом и под ним можно понимать широко и узко разные вещи.

Дугин А. Дьяволополис

Несколько уточнений о традиционализме. Я согласен с рексонтрукцией Марка Седжвика о том, что Генон вписывается в традицию ренессансного неоплатонизма. Изучая платоников и неоплатоников, я пришел к выводу о том, что именно платоническая топика является основой эзотерических учений всех традиционных конфессий, а также базой христианской теологии. Поэтому я исхожу из признания структурного тождества традиционализма и платонизма.
Мир, описанный Геноном как истинный, это платонический мир, построенный по иерархической вертикальной модели. Именно платонизм есть структурное описание традиционного общества, а мир современный – его отрицание.
Таким образом нормативом традиционализма вполне может выступать Платонополис, основанный на наличии двух миров космос ноэтос и космос эстетос, а также на хоризмосе (онтологической бездне, онтологическом дифференце – по Хайдеггеру) между ними и на метаксисе (то есть сопричастности одного к другому). Платонополис – это метафизика, основа истинной религии, науки и политики.

Прокл. Гимн Солнцу

Мысленного огня властелин, о Титан златобраздый.
Царь светодатец, внемли, о владетель ключа от затвора
Животворящей криницы, о ты, кто гармонию свыше
Льешь на миры матерьяльные вниз богатейшим потоком!
Трон твой превыше эфира, он в центре всего мирозданья,
Самое сердце вселенной - твой круг светоносный, отколе
Промысел твой, пробуждая умы, наполняет пространство.
Вечное пламя твое окружили, как пояс, планеты
Свой хоровод без конца и без устали водят вовеки

Прокл. Комментарии к "Государству"

Если же кто-нибудь обвиняет вышеуказанную постыдность мифосозидания и грубость имен и поэтому отнимает у него [т. е. сочинителя мифов] подобающую способность к подражанию божественным [вещам] (ведь, конечно, всякий подражатель с помощью [средств] соответствующих по природе образцам изображает их идею, а не с помощью противоположных, чуждых сущности архетипов и утративших [их] силу), то я полагаю, что прежде всего следует разделить задачи мифов и определить по отдельности те, которые называются воспитательными и более боговдохновенные и ориентирующиеся на Все в большей мере, чем на склад слушающих; затем следует различить жизни тех, кто ими пользуется и установить, с одной стороны, более соответствующие юношам и воспитанные в нежных нравах, [77] а с другой стороны способные побуждать к уму и к целостным родам богов, и к эманациям, [проходящим] через все сущие [вещи], и к цепям, и побуждающие устремляться к [вещам] завершающим, вплоть до конечных. Вот именно таким образом мы, разделяя как виды мифов друг от друга, так и способности воспринимающих их, присоединимся к говорящим, что ни мифы эти, которые написали Гомер и Гесиод, не способствуют воспитанию, ни слушания их не подходят юношам; но добавим, что они следуют природе целостных [вещей] и чину сущих [вещей] и привязывают тех, кто способен восходить к обозрению божественных вещей, к самим истинно сущим.

Пселл. О жертвах

Ты повелел, чтобы я, собравшись с силами, написал тебе о науке жертвоприношения, поскольку она во всех отношениях далека от нашей жизни и никто не является сведущим в ее деяниях. [5] Да пусть она и будет целиком и полностью запрятана, и да будут алтари у нас очищены [от нее], да будут и жертвы наши [от нее] очищены, и пусть хранится о ней молчание, настолько опасно быть посвященным в эту мудрость элиинов. А потому надобно знать, что мудрый муж не пожелает ни одного из этих древних учений; такова, если говорить основное ее сила.

Пселл. О демонах

Наше учение, приписывая свободу воли и ангелам, и связывая их с лучшей силой, не полагая, однако, что они не приемлют худшей, утверждает, что именно по этой причине демоны отпали от ангельского чина и по мере достоинства и чина каждого пребывают в падшем состоянии. А эллинское [учение] относя эту, [т. е. лучшую], силу к природам лишенным тела, после ангельского распорядка помещает демонические чины. И одних из них оно делает мыслящими, других - сущенствующими в уме или разуме (logoV); других - только в разуме, других наделяет вдобавок к разуму и неразумным [началом], а последних демонов оно ввергает в неразумие, которых как раз и называет материальными и карающими. Оно определяет [876B] для них и сферу влияния (ktisiV), чтобы ими она огнеживлялась и одухотворялась; и одним подчиняет огонь, другим - воздух, третьим - воду, четвертым - землю. А некоторых делает климатархами, а других - предстоятелями тел и стражами материи. Говорят, что они нападают на наши души не из-за человеконенавистничества или вражды, но потому что они - каратели грешных [душ]; и стаскивают [демоны душу] в материю не с намерением сделать их злыми, но чтобы грех их оформился через контакт (scesiV) с ней. А ярость и [876C] бесстыдство дают им, [т. е. демонам], в соответствии с их природой, как пардам и львам, и к телам их привязывают легким и воздушным, с менее определенной формой, не только округлым, но и удлиненным, причастным в меньшей степени свету и в большей - землеобразной тьме. А знание и предсказание будущего они относили на их счет и из-за многого другого, а особенно из-за [возможности предсказывать будущее по] расположению звезд. Так говорят Порфирии и Ямвлихи.

Прокл. Комментарии к "Тимею"

Один, два, три, а где же четвертый наш друг.
Следует так же помнить, что диалог этот - пифагорейский, и толковать его надо соответствующим тем [Мужам] образом. Ну так не извлечь ли отсюда следующие пифагорейские этические догматы. Те Мужи целью всей своей философии ставили дружбу и единомысленную жизнь, а на нее-то Сократ и указал всем, назвав Тимея другом. Они полагали, что следует прочно соблюдать соглашения, которые они заключали между собой, чего и Сократ требовал, желая [найти] четвертого, они приветствовали общность в поисках догматов, и сочинения одного были общим [делом] всех, что и Сократ подтверждает, требуя, чтобы они были пирующими и угощающими, кормящими и кормящимися, наставляющими и обучающимися.
Есть ведь и такая догма у пифагорейцев; тройка у них более значительна, чем четверка, а четверка, - чем десятка, а все [числа], что в пределах десятки, - чем те, что после нее.
Итак, что еще удивительно, если тот, кто слушает рассуждения о государстве, покидает [5] лекцию о Всем? Напротив, как не может быть необходимым, чтобы посторонние были слабее в более глубоких рассуждениях? И разве не является пифагорейским то, что разделяются различные уровни слушателей? Ведь и из тех, кто часто ходил в училище, одни схватывали более глубокие, а другие - более поверхностные догматы.

Платон Федон

– Никак мне, друзья, не убедить Критона, что я – это только тот Сократ, который сейчас беседует с вами и пока еще распоряжается каждым своим словом. dОн воображает, будто я – это тот, кого он вскорости увидит мертвым, и вот спрашивает, как меня хоронить! А весь этот длинный разговор о том, что, выпив яду, я уже с вами не останусь, но отойду в счастливые края блаженных, кажется ему пустыми словами, которыми я хотел утешить вас, а заодно и себя. Так поручитесь же за меня перед Критоном, только дайте ручательство, обратное тому, каким сам он ручался перед судьями: он-то ручался, что я останусь на месте, а вы поручитесь, что не останусь, но удалюсь отсюда, как только умру. eТогда Критону будет легче, и, видя, как мое тело сжигают или зарывают в землю, он уже не станет негодовать и убиваться, воображая, будто я терплю что-то ужасное, и не будет говорить на похоронах, что кладет Сократа на погребальное ложе, или выносит, или зарывает. Запомни хорошенько, мой дорогой Критон: когда ты говоришь неправильно, это не только само по себе скверно, но и душе причиняет зло. 116Так не теряй мужества и говори, что хоронишь мое тело, а хорони как тебе заблагорассудится и как, по твоему мнению, требует обычай.

Платон Законы

Ты молвил истинную правду, гость. Скажи нам еще, что хорошего принесет нам законное и правильное свершение пиров?
По-моему, истинно и справедливо eутверждать, беседуя о божественном государстве, что устроитель, устанавливая в нем законы, имел в виду не одну часть добродетели, притом самую ничтожную, но всю добродетель в целом; сообразно с ее видами он и исследовал законы, а не так, как это делают нынешние законодатели, исследующие произвольно установленные виды.
рекрасная слава, вполне подобающая сыну Зевса. Так как вы оба, ты и Мегилл, воспитаны в покоящихся на законах нравах, я надеюсь, что мы не без удовольствия совершим наш путь, беседуя о нынешнем государственном устройстве и о законах. Во всяком bслучае дорога из Кноса к гроту и святилищу Зевса [4], как мы слышали, для этого подходит: по пути, верно, встречаются тенистые места под высокими деревьями, где можно будет отдохнуть от этого зноя. В наши лета нам следует часто делать передышки в подобных местах и так полегоньку совершить весь путь, ободряя друг друга речами.

Pages

Subscribe to Front page feed